Продолжаю знакомить читателей с личностью угодника Божиего, память которого не так давно отмечала Святая Церковь - святителя Тихона, патриарха Московского и всей России. Заинтересованному читателю советую книгу из серии «Жизнь замечательных людей», написанную Михаилом Вострышевым и посвящённую святителю Тихону. А в данном выпуске предлагаю те материалы, с которыми знаком небольшой круг людей.

Мне посчастливилось познакомиться с внучкой человека, который был близок святителю Тихону в бытность его архиепископом Литовским и Виленским. Наталья Григорьевна Жиркевич-Подлесских в настоящее время живёт в городе Фрязино. Она свято и трепетно хранит интереснейший семейный архив. Наталья Григорьевна подготовила публикацию, увидевшую свет в Богословском сборнике, изданном Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом. На основе статьи и частных бесед с Н.Г. Жиркевич-Подлесских появился этот унокальный материал.
В предлагаемые ныне читателям документы также вошли воспоминания монахини Анны (Тепляковой). Тоненькая брошюрка ценна живой памятью очевидца событий 1925 года и ярко свидетельствует о силе проповеди и жизни святителя Тихона Московского. Ещё одна часть воспоминаний – другое редкое свидетельство, опубликованное в региональной прессе. Это свидетельство не только ценный документ времени, но и ещё одно подтверждение неутомимых трудов святого Владыки Тихона по сеянию семян нынешнего возрождения Руси. Документ, о котором идёт речь, это любительская фотография 1919 года, сделанная во время посещения Патриархом Тихоном города Реутова.
Время и годы забвения сделали свое дело - уже нет в живых современников Патриарха Тихона. Поэтому каждое вновь найденное письменное свидетельство о его жизни и церковном служении, а тем более его письма, добавляют новые штрихи к биографии выдающегося духовного деятеля России XX века, истинного Ангела Русской Православной Церкви.
Но прежде чем обратиться к мемуарам современников святителя, попробуем представить мысленным взором облик святого Патриарха Тихона. Нам поможет сделать это документ, датируемый 1923 годом. Это французская газета «Информасьон», № 219. Вот что сообщалось о Святителе в ней. «Спокойный, умный, ласковый, широко сострадательный, очень просто одетый, без всякой роскоши, без различия принимающий всех посетителей. Патриарх лишён, может быть, пышности, но он действительно чрезвычайно дорог тысячам малых людей, рабочих и крестьян, которые приходят его видеть. Постоянные изъявления сочувствия и преданности, которые он получает со всех концов России, делают его сильным и терпеливым… Густая молчаливая толпа ожидала приема. Странники сделали сотни вёрст пешком, чтобы получить благословение Патриарха… Горожане и крестьяне, люди из народа долгие часы ждут, чтобы открылась маленькая дверь и мальчик-певчий ввел их к Патриарху Тихону». Эти люди «из народа» уже тогда понимали величие личности святителя Тихона. Определяя значение Патриарха для России и Православия, выдающийся церковный историк и собиратель знаменитого архива церковных документов первой половины XX века М. Е. Губонин (1907-1971) написал, что святителю Тихону Московскому «суждено было не только возглавить величайшую Русскую Православную Церковь, но и сохранить её в самую тяжелую и смутную эпоху в возможном для дальнейшего существования виде. Более того, он предназначен был не только к этому сверхчеловеческому подвигу, но и к тому, чтобы своим духовным обликом явить православным людям своего времени поучительный пример непоколебимой веры в Бога, нелицемерной любви к Церкви и беззаветной преданности вековым устоям родной старины. И, наконец, он был призван и к тому, чтобы показать всей своей внутренней духовной сущностью прекрасный образец личной святости, безупречной чистоты и несгибаемой твёрдости своих религиозных и национальных убеждений, которые являются вечными ценностями, не подлежат никаким колебаниям и изменениям под влиянием и не обмениваются ни на какие чечевичные похлебки».
Замечательно глубокую характеристику почившему Предстоятелю Русской Церкви дал митрополит Сергий (Страгородский), впоследствии Всероссийский Патриарх, в сло¬ве, произнесённом за литией в дни траура: «Его святительская деятельность и до избрания в Патриархи не сопровожда¬лась внешним блеском. Его личность не была заметна. Казалось, что он не имел никаких особенных дарований, которыми мог бы блистать. Как будто даже ничего не делал. Не делал, но при нём какой-то маленький приход превратился в Американскую Православную Церковь. То же было и в Литве, и в Ярославле... То же повторилось и здесь... По своему характеру Святитель отличался величайшей незлобивостью и добротой. Он всегда одинаково был верен себе: и на школьной скамье, и на пастырской и архипастырской ниве, вплоть до занятия патриаршего Пре¬стола. Он имел особенную широту взгляда, способен был понимать каждого и всех простить. А мы очень часто его не понимали, часто огорчали своим непониманием, непослушанием, отступничеством. Один он безбоязненно шёл прямым путем служения Христу и Его Церкви».

Мемуары А.В. Жиркевич
Адресат писем Литовского и Виленского архиепископа Тихона — Александр Владимирович Жиркевич (1857-1927) – военный юрист, литератор, коллекционер. Его имя встречается в монографиях о Репине, Верещагине; известны письма к нему Л. Толстого, Репина, Фета, Кони, Полонского, Чехова, Нестерова, Апухтина, изданные в разное время. А.В. Жиркевич — автор двух поэтических сборников, книги рассказов, ряда статей и воспоминаний, печатавшихся в столичных и провинциальных журналах.
Около 20 лет прослужил А.В. Жиркевич в военно-судебном ведомстве Вильны защитником, помощником прокурора, следователем и несколько месяцев - судьёй. Он был общественным попечителем мест заключения (военных гауптвахт, дисциплинарных батальонов) и, находя нарушения законности и человечности в содержании заключенных, тут же начинал борьбу... Занимался Жиркевич также архивными и археологическими изысканиями, стремясь сохранить для потомков память об историческом и культурном прошлом России. Организовал в Вильне отделение «Белого Креста» и школу-приют для детей-сирот военнослужащих, помогал талантливой молодёжи из беднейших слоёв получить образование. Редкое сочетание сострадательного сердца и независимого, смелого характера отличали его от представителей военно-судебного ведомства, в котором он служил. Многие считали его последователем доктора Гааза.
Конечно, такое отношение к жизни генерал-майора было близко Виленскому архиепископу Тихону и обоюдная симпатия сохранилась, о чём свидетельствуют письма, в том числе в период патриаршества, «этого тяжёлого бремени», изменившего круг общения Патриарха Тихона. В дальнейшем Святейший Тихон расспрашивал общих знакомых о Жиркевиче, посылал ему своё благословение в Симбирск, куда тот с семьей переехал в 1915 г., спасаясь от немцев.
Перечитывая письма архиепископа Тихона, появившиеся в печати благодаря деятельности Н.Г. Жиркевич-Подлесских, а также страницы дневниковых записей и отрывки из автобиографии Жиркевича, понимаешь, что записи ведёт современник Святителя, для которого новый глава Литовской епархии, в начале знакомства, лишь один из многих сменившихся архиепископов за 25-летний период службы Жиркевича в Вильне. Настороженно приглядывается он к новому Владыке, отмечая необычные для его сана манеры, внешность, и постепенно располагается к нему...
В Вильну архиепископ Виленский и Литовский Тихон прибыл 24 января 1914 г. из Ярославля, где около шести лет был главой Ярославской епархии. Он сменил архиепископа Агафангела (1854-1928), которого наша Церковь прославила в лике святых как священноисповедника. (В 1913 г. Владыка Агафангел становится митрополитом Ярославский и Ростовский. С 1922-1926 отбывает ссылку в Нарымском крае. По завещанию Патриарха Тихона - второй кандидат на должность Местоблюстителя Патриаршего Престола.)
Из дневника А.В.Жиркевича 1914 г.: «Сегодня приезжает в Вильну … архиепископ Тихон. Объявлен церемониал встречи.
Безмолвно, торжественно под сводами склепа, в сиянии лампад, в облаках ладана почивают Виленские мученики (святые Антоний, Иоанн, Евстафий)... Ничего не произнесут они, но, когда я бываю около них, мне чудится в их молчании упрёк, скорбь, осуждение современного духовен¬ства, современной государственной политики в крае… Жаль им России! Но им, прошедшим через муки и смерть, известно, что только то и прочно, как в жизни народов, так и в жизни отдельных людей, что очищено огнём ошибок, падений, страданий...»
«...Был на встрече нового архиепископа Тихона. Живой, простоватый, подвижный, почти бегающий, добродушный… Духовенство приготовило для него в Свято-Духовом монастыре коврик с кружком (с орлом), а он пробежал мимо. Вдруг метнулся через певчих левого клироса к иконе. Видимо, не скоро к нему привыкнут в Вильне».
Город встретил нового Архиерея трудностями, свойственными этому краю. Здесь соседствовали представители разных религиозных конфессий — русские и белорусы, поляки и литовцы, евреи, черта оседлости которых проходила через Северо-Западный край — и требовался большой такт, чтобы не посеять религиозной розни между местными жителями.
Воспоминания современников свидетельствуют, что вскоре новый Владыка завоевал уважение жителей и стал пользоваться глубоким почтением не только у православных. «Вот он едет из Вильны на свою дачу, в простой коляске и в дорожной скуфейке, но все, кто его встречали и узнавали: русские, поляки, евреи — низко ему кланялись. Во время прогулки по кальварии - так назывался ряд католических часовен вокруг архиерейской дачи, посвящённых разным стадиям крестного пути Христа на Голгофу, — перед архиепископом вставали и приветствовали его все католики, служившие при часовне, хотя он был в подряснике и шляпе».
Другой отрывок из дневниковой записи А.В. Жиркевича: «Светскости в нём никакой, а живое отношение к окружающему. Шутя, я сказал Владыке, что он виноват в моей простуде! Он только руки развёл, а потом смеялся, когда я объяснил ему, что простудился, встречая его в Свято-Духовом монастыре, без шапки, на сквозняке».
Ещё живые штрихи к портрету Владыки: «27 марта. Первый раз, после долгого сидения на дому, я выбрался в город, сделав визит арх[иепископу] Тихону. Как всё изменилось в архиерейском доме, в приёмной, в комнатах Владыки, в манере приёма! … все просто, как прост сам Тихон.
Когда я вошёл, Тихон сидел в зале, беседуя с каким-то священником, пригласив меня в гостиную. Скоро он явился туда и сам, усадил рядом и начал попросту, сердечно, довольно откровенно беседовать. Я спросил его, привык ли он к Вильне, где столько иноверцев. На что он ответил, что ему привыкать не трудно, так как он уже был в Америке и в Холме. Из моих книг он прочёл брошюру о Чагине (Чагин Н.М. — академик архитектуры), которую встречал в Холме и Св. Синоде. По замечанию Владыки, я пишу слишком горячо, потому и хвораю сердцем. На это я ему сказал, что вокруг так много подлости и неправды, что трудно иначе откликаться на явления и встречи. … Служится ему, по его словам, в Вильне нетрудно, так как паства-то его невелика и посетителей, сравнительно с Ярославлем, немного. … Проговорив минут 20, помня о посетителях, ожидающих очереди на его лестнице, прервал беседу...»
Святитель Тихон, преодолевая человеческие немощи, находил возможность встречаться и дарить свою пастырскую любовь простым людям. Ещё один документ, подтверждающий его простоту, доступность, обязательное для православного пастыря уважение к каждому человеку. Узнав, что А.В. Жиркевич собирается в Ессентуки на лечение, Владыка присылает ему записку: «Ваше Превосходительство, Многоуважаемый Александр Владимирович, Позвольте пожелать Вам счастливого пути и благополучно¬го возвращения из Ессентуков с окрепшим, здоровым сердцем. Милости прошу посетить завтра Тринополь — я говорил Эконому, чтобы Вам там показали жилище наше. Призывая на Вас Божие благословение, с совершенным почтением остаюсь Ваш покорный слуга А[рхиепископ] Тихон». Прошло всего несколько месяцев, и война четырнадцатого года изменила мирное течение жизни...

«Про Патриарха Тихона»
воспоминания монахини Анны (Тепляковой)
У меня дома обстановка была тяжёлая. Хотя и отдельная была комнатка, но даже ико¬ны не было... Тайно сделала чёточки себе из шпагатика, так их обнаружили, и говорят: у нас в до¬ме колдунья живёт. И меня никуда не пускали, кроме определённых моих дней и часов. И я поэтому не везде могла быть, где были мои подруж¬ки — они хозяйки были своему времени, а я нет.
Однажды на Рождество Христово к Святей¬шему Патриарху Тихону пропустили моих подруг. Святейший Патриарх Тихон был очень прост. К нему доступно было. И вот, как они рассказывали, Святейший сидел в кресле, а они у его ног на ковре сидели и пели ему. А они много знали таких стихов, песнопений. Такое было им утеше¬ние.
Но и мне было утешение. Последнюю службу перед смертью (я где-то прочла) Святейший Патриарх Тихон должен был служить в Большом Вознесении. А до этого он служил у нас, в Петра и Павла на Преображенке. И я в Петра и Павла, когда слу¬жил он эту предпоследнюю службу, благословение с ними (подругами) вместе у Святейшего получила.
А когда Святейший умер, всю ноченьку, не от¬ходя от гроба, мы стояли в соборе. Полный собор был. Всю ночь, как обычно, Евангелие читалось, пели «со святыми упокой», вся церковь. Это бы¬ла такая ночь! Ночь слёз, ночь молитвы, ночь не¬забываемая, никогда. Мы близко ко гробу стояли, а потом уже ночь кончилась и началась литургия. В конце литургии мы вышли пораньше (мы смышлёные девочки были) и встали так, чтоб нас не оттеснила толпа и мы не оказались вдали от процессии.
Когда Святейшего вынесли, я почему-то так плакала, так плакала... Наверное, потому что недавно же у Святейшего благословение получала в Петра и Павла. Уже Святейшего мимо меня пронесли, а я и гроба не видела... А монах нёс кутью и мне говорит: «Помяни Святейшего и те¬бя Господь утешит», — и эту кутью мне в руку дал.
И уже к вечеру: похороны кончились, вечер, а все ещё поют «со святыми упокой», поют у во¬рот у боковых, нищих два целых ряда, и все по¬ют... Темно, но надо ехать (а ведь ехать в Черкизо¬во, на Преображенскую площадь), и мы уже, уез¬жая, идём на Донскую улицу, и всё «со святыми упокой», «со святыми упокой»...

Воспоминания краеведа Аркадия Лаврова (г. Реутов)
У краеведа Аркадия Фёдоровича Лаврова сохранилась фотография, датируемая 1919 годом. На снимке можно узнать реутовскую фабрику Товарищества Реутовской мануфактуры, здание молитвенного дома, ещё не искаженное постройками. Молельня была закрыта властями в 1924 году. До конца XX века православного храма в Реутове не было: храм Казанской иконы Божьей Матери был построен и освящён митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием в 1999 году.
На фотографии различимы около 300 молящихся. Над входом в молельный дом расположена большая икона в красивом киоте с шаровидным завершением и православным крестом. Два колокола навешены на высоком столбе, также завершающимся крестом. В центре фотографии – совершающий богослужение святитель Тихон, Патриарх Всероссийский. Все устроение молельны говорит, что молитва здесь совершается давно, и молитвенный дом обустроен не наспех к приезду Святителя. С другой стороны, Патриарх не смутился отсутствием храма. Водосвятный молебен, запечатлённый на любительском фото 1919 года, святитель Тихон совершал в Реутове 21 июля (по церковному календарю). Святитель приехал в Реутов после Божественной литургии, совершённой им в Николо-Архангельском храме балашихинской земли. Святитель прибыл в храм по Нижегородской железной дороге. Как ценная святыня хранится в Николо-Архангельском храме кресло, в котором сидел Святитель за памятным богослужением.
События в Реутове подтверждают слова святителя Тихона Московского о том, что в начале XX века Православие набирало силу. Безбожие, насаждаемое в России после революции 1917 года, принесло много жертв, но не уничтожило веры. Возведение величественного благолепного храма в Реутове в наши дни – это подтверждение слов Святителя; это – произрастание тех семян веры, посеянных на древней балашихинской земле святителем Тихоном и другими новомучениками Российскими.

Автор: протоиерей Александр Бутрин, клирик Преображенской церкви г. Балашиха